4 выпуск (17.03.2009)

Здравствуйте, уважаемые подписчики!

«Теперь совсем по-настоящему запахло весной» – прозвучало дружное утреннее заключение сотрудников офиса на традиционной планёрке. Какой он, этот весенний запах? Каждый представил себе, непроизвольно сделав глубокий вдох, прищурив глаза от приятных образов, родившихся в сознании…А вот слова для описания этого чувства, этого запаха так на язык и не идут, кажется, что ни скажи – всё будет мало, всё будет не то…Об искусстве описания, чтобы оно влекло за собой представление, поговорим.

В сегодняшнем выпуске

1. Теория риторики: Как рисовать в сознании слушателя точные и нужные образы.

2. Личный опыт: Тренирую речь, воображение и логику.

3. Колонка Игоря Родченко: След, который оставляет образ.

4. Из истории красноречия: Марк Тулий Цицерон. Слова в связной речи, радующие слух и волнующие дух.

5. Что почитать?

1. Теория риторики. Как рисовать в сознании слушателя точные и нужные образы

В разговорах об искусстве принято уподоблять одно искусство другому: архитектура – музыка, застывшая в камне; поэт – певец; писатель – ваятель человеческих судеб. Вот и мы позволим себе сравнить оратора с художником, режиссёром, оператором. Не много ли сравнений? Не много.

Когда рассказчик приходит к аудитории, он приходит к белому полотну, белому экрану в её сознании, на котором волен рисовать то, что хочет, то, чему подчинена его цель. Точность изображённого образа целиком зависит от его умений. Если сказать «река», то у каждого слушателя в воображении возникнет своя река, не похожая на реки тех, кто рядом. А если сказать «широкая река с камышовыми берегами и свинцовой, отражающей грозовое небо водой, лениво текущая в зелени полей», то аудитория представит именно вашу реку. Добавив действие, вы будете рисовать не статичный образ, а снимать интересное, захватывающее кино, акцентируя внимание на деталях, поставите в фокус камеры то, что важнее всего увидеть сейчас. Добиться того, чтобы ваши слушатели стали не только свидетелями, но и участниками ваших картин, их главными действующими лицами, помогут советы профессора Зинаиды Васильевны Савковой:

Хорошо представляйте себе то место, событие, действие, о котором хотите рассказать;
Определите своё отношение к этому месту или событию, почувствуйте то, что чувствовали или могли бы чувствовать в том момент, о котором повествуете. Отыщите в своей эмоциональной памяти похожие моменты, обратитесь к жизненному опыту других людей, с которыми когда-то разделили такие переживания. То есть передавайте все образы сквозь призму личного отношения.
Искусство речи начинается с точных объектов общения. Говорящий должен построить «географию» этих объектов: увидеть их пространственное расположение. Нужно видеть их в движении и в действиях, совершаемых в определённом эмоциональном состоянии (которое мы уже определили). Это поможет более точной и правдивой передаче происходящего.
Так как восприятие включает весь комплекс эмоций и чувств, важно представить не только зрительные, но и слуховые, осязательные, обонятельные ощущения. При этом следует определить, какое из комплекса ощущений доминирует над всеми другими.
Чтобы рисуемая картина не оставляла слушателей и самого говорящего равнодушными, некоторые описания можно создавать в превосходной степени, как сгусток наиболее ярких, характерных признаков, иногда специально преувеличивая или значительно преуменьшая эти признаки.
Со временем слушатели могут привыкнуть к рисуемым оратором образам, картины перестанут их волновать. Тогда можно обновить, освежить некоторые виды новыми подробностями, и опять они будут вызывать эмоциональный отклик в душе и рассказчика и аудитории.

Описанная выше техника называется техникой «вИдений» – умением видеть за каждой абстрактной фразой конкретный образ, факт, передавать своё отношение, умением детализировать предмет рассказа, представлять его в малейших подробностях.

2. Личный опыт. Тренирую речь, воображение и логику

Елена, Санкт-Петербург

В университете у нас был предмет «музейные фонды». Мы занимались в знаменитом Пушкинском доме среди исторических интерьеров, картинных рам, разных эпох и стилей мебели. Одним из навыков, которые должны были мы приобрести по завершении изучения предмета, был навык атрибуции. Тренировались на всём: креслах, картинах, полках, подсвечниках, вазах…Например: античный глиняный сосуд с туловом яйцеобразной формы, зауженным горлом и расширяющимся венчиком и двумя вертикальными ручками. При его росписи использован краснофигурный стиль. На тулове изображена сцена беседы двух зрелых мужей и юноши о летящей стрекозе…дальше полное описание этой росписи, украшения ручек и других частей вазы, определение сохранности, то есть выявление повреждений и описание их формы. Скажем, «под ручкой на тулове имеется скол, по форме похожий на боб»…и так далее. Заканчивалось всё определением места и времени создания предмета.

Сейчас, читая разные книги и рассылки о развитии речи, понимаю, что тренировали мы не только навык атрибуции, но и навык описания, развивали воображение и логику мышления. Поэтому теперь, когда учу детей говорить правильно и интересно, обязательно играю с ними в игру-описание. И сама чувствую, как моя речь наполняется всё новыми и новыми возможностями в этих тренировках.

3. Колонка Игоря Родченко. След, который оставляет образ

Я заскочил в метро, быстро повернул направо и успел забежать в уходящий по синей ветке поезд. Достал наушники, оглянулся по сторонам. Напротив, прислонившись к дверям, стояла женщина неземной красоты. Именно так банально я и подумал. Её лицо обрамлял темный платок, закрывший волосы, но подчеркнувший удивительно-правильной формы овал. Шелковые брови, тонкий нос, огромные карие глаза и нежно-малиновые, чуть припухшие губы. По матовым щекам струился блеск французской пудры, а прядка волос, вырвавшаяся из-под платка, закрутилась в гордый царский вензель.

Я стоял, замерев от восхищения. Ну и пусть заметит! Да она ведь чувствует, ей давно осточертели наши взгляды! Богиня смотрела в одну точку и думала о чем-то своем, непостижимом для окружающих.

И вдруг она зевнула…. С хрустом, широко раскрыв свой ротик и обнажив глубокий, красный до неприличия зев. Мне показалось, что она даже рыкнула.

Две минуты на эскалаторе и двести метров до кафе я нес на своем внутреннем экране это видение: миг рухнувшей красоты и превращения богини в тетю Зину – вечно зевавшую уборщицу в пионерском лагере. Пахло компотом и половой тряпкой, которой она протирала заодно и столы. Вера в богов пошатнулась.

4. Из истории красноречия. Марк Тулий Цицерон. Слова в связной речи, радующие слух и волнующие дух

То, что рассказал Цицерон в трактатах об ораторском искусстве, на протяжении почти 22 веков помогало успешным ораторам быть таковыми. Черпнём и мы его опыта.

«[Слова в связной речи: расположение.] Далее следует вопрос о сочетании слов, сводящийся главным образом к двум требованиям: во-первых, к правильному расположению слов, во-вторых, к некоторой размеренности и законченности речи.

Расположение слов требует сочетать и складывать слова так, чтобы при встрече их друг с другом не получалось ни шероховатостей, ни зияний, а было впечатление как бы сплочённости и гладкости. <…> Оно (расположение) делает речь связной, сплочённой, гладкой, ровно текущей; и этого вы достигнете, если будете соединять окончания слов с началом следующих так, чтобы эти сочетания не сопровождались ни резкими столкновениями, ни слишком ощутительным разрывом.

[Слова в связной речи: ритм.] За этой заботой следует вторая – соблюдение размеренности и законченности речи <…> Так хорошо вам знакомые древние знатоки считали, что даже в прозаической речи необходимо выдерживать почти что стих, то есть ритм; именно они требовали, чтобы в речи были остановки, во время которых можно перевести дыхание, с предшествующими им концовками, обусловленные, однако, не нашей усталостью и не отметками писца, а размеренностью слов и предложений <…> управление тоном голоса и ритмическую законченность фраз, поскольку их допускает строгость прозаической речи, они сочли возможным из поэтики перенести на красноречие. Едва ли не важнее всего при этом следующее: мы считаем промахом, если в прозе сочетание слов нечаянно образует настоящий стих, и в то же время мы хотим, чтобы это сочетание обладало таким же ритмическим заключением, закруглённостью и совершенством отделки, каким обладает стих <…> оратор же всегда так укладывает мысль в слова, что она обрамляется определённым размером, выдержанным и в то же время свободным. <…>

В самом деле, слова в простой беседе и в ораторской речи – одни и те же; слова для повседневного обихода и театральной высокопарности черпаются из одного источника; но когда мы берём эти слова, первые попавшиеся, прямо из жизни, то мы формуем и лепим их по своему желанию, как мягкий воск. И от того наша речь звучит то важно, то просто, то держится некоторого среднего пути; так характер слов вторит нашей мысли, видоизменяясь и преображаясь любым образом, чтобы радовать слух и волновать дух».

5. Что почитать?

1. Аристотель. Поэтика. Риторика. — СПб.: Изд-во «Азбука», 2000

2. Марк Тулий Цицерон. Об ораторе / Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994

3. Марк Тулий Цицерон. Оратор / Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994

4. Савкова З.В. Искусство оратора. — СПб.: Общество «Знание», 2003

5. Савкова З.В. Поэзия на самодеятельной сцене. – Л, 1990.

Эти книги вы можете найти на авторском сайте Игоря Родченко.